Анатолий Алексин

В Стране Вечных Каникул

Поистине необычное событие происходит в жизни юного героя: он попадает в страну, которой не найдешь ни на одной карте, ни на одном глобусе, – Страну Вечных Каникул. Наверное, некоторые из вас, ребята, тоже не прочь попасть в эту сказочную страну. Ну что ж, надеемся, что, прочитав повесть-сказку, вы поймете… Впрочем, не хочется забегать вперед! Напомним лишь вам всем пушкинские строки: Сказка – ложь, да в ней намек! Добрым молодцам урок.

Эту дорогу я знаю наизусть, как любимое стихотворение, которое никогда не заучивал, но которое само запомнилось на всю жизнь. Я мог бы идти по ней зажмурившись, если бы по тротуарам не спешили пешеходы, а по мостовой не мчались автомашины и троллейбусы…

Иногда по утрам я выхожу из дому вместе с ребятами, которые в ранние часы бегут той самой дорогой. Мне кажется, что вот-вот сейчас из окна высунется мама и крикнет мне вдогонку с четвертого этажа: «Ты забыл на столе свой завтрак!» Но теперь я уже редко что-нибудь забываю, а если бы и забыл, не очень-то прилично было бы догонять меня криком с четвертого этажа: ведь я уже давно не школьник.

Помню, однажды мы с моим лучшим другом Валериком сосчитали зачем-то количество шагов от дома до школы. Теперь я делаю меньше шагов: ноги у меня стали длиннее. Но путь продолжается дольше, потому что я уже не могу, как раньше, мчаться сломя голову. С возрастом люди вообще чуть-чуть замедляют шаги, и чем человек старше, тем меньше ему хочется торопиться.

Я уже сказал, что часто по утрам иду вместе с ребятами дорогой моего детства. Я заглядываю в липа мальчишкам и девчонкам. Они удивляются: «Вы кого-нибудь потеряли?» А я и в самом деле потерял то, что уже невозможно найти, отыскать, но и забыть тоже невозможно: свои школьные годы.

Впрочем, нет… Они не стали только воспоминанием – они живут во мне. Хотите, они заговорят? И расскажут вам много разных историй?.. Или лучше одну историю, но такую, какая, я уверен, не случалась ни с кем из вас никогда!

САМЫЙ НЕОБЫЧАЙНЫЙ ПРИЗ

В ту далекую пору, о которой пойдет речь, я очень любил… отдыхать. И хотя к двенадцати годам я вряд ли успел от чего-нибудь слишком уж сильно устать, но я мечтал, чтобы в календаре все поменялось: пусть в дни, которые сверкают красной краской (этих дней в календаре так немного!), все ходят в школу, а в дни, которые отмечены обыкновенной черной краской, развлекаются и отдыхают. И тогда можно будет с полным основанием сказать, мечтал я, что посещение школьных занятий – это для нас настоящий праздник!

На уроках я до того часто надоедал Мишке-будильнику (отец подарил ему огромные старые часы, которые тяжело было носить на руке), что Мишка сказал однажды:

– Не спрашивай меня больше, сколько осталось до звонка: каждые пятнадцать минут я буду понарошку чихать.

Так он и делал.

Все в классе решили, что у Мишки «хроническая простуда», а учительница даже принесла ему какой-то рецепт. Тогда он перестал чихать и перешел на кашель: от кашля ребята все же не так сильно вздрагивали, как от оглушительного Мишкиного «апчхи!».

За долгие месяцы летних каникул многие ребята просто уставали отдыхать, но я не уставал. С первого сентября я уже начинал подсчитывать, сколько дней осталось до зимних каникул. Эти каникулы нравились мне больше других: они, хоть и были короче летних, но зато приносили с собой елочные праздники с Дедами-Морозами, Снегурочками и нарядными подарочными пакетами. А в пакетах были столь любимые мною в ту пору пастила, шоколад и пряники. Если б мне разрешили есть их три раза в день, вместо завтрака, обеда и ужина, я согласился бы сразу, не задумываясь ни на одну минуту!

Задолго до праздника я составлял точный список всех наших родственников и знакомых, которые могли достать билеты на Елку. Дней за десять до первого января я начинал звонить.

– С Новым годом! С новым счастьем! – говорил я двадцатого декабря.

– Уж очень ты рано поздравляешь, – удивлялись взрослые.

Но я-то знал, когда надо поздравлять: ведь билеты на Елку везде распределялись заранее.

– Ну, а как ты заканчиваешь вторую четверть? – неизменно интересовались родные и знакомые.

– Неудобно как-то говорить о самом себе… – повторял я фразу, услышанную однажды от папы.

Из этой фразы взрослые почему-то немедленно делали вывод, что я – круглый отличник, и завершали нашу беседу словами:

– Надо бы тебе достать билет на Елку! Как говорится, кончил дело – гуляй смело!

Это было как раз то, что нужно: гулять я очень любил!

Но вообще-то мне хотелось немного изменить эту известную русскую поговорку – отбросить два первых слова и оставить только два последних: «Гуляй смело!»

Ребята в нашем классе мечтали о разном: строить самолеты (которые тогда еще называли аэропланами), водить по морям корабли, быть шоферами, пожарниками и вагоновожатыми… И только я один мечтал стать массовиком. Мне казалось, что нет ничего приятней этой профессии: с утра до вечера веселиться самому и веселить других! Правда, все ребята открыто говорили о своих мечтах и даже писали о них в сочинениях по литературе, а я о своем заветном желании почему-то умалчивал. Когда же меня в упор спрашивали: «Кем ты хочешь стать в будущем?» – я каждый раз отвечал по-разному: то летчиком, то геологом, то врачом. Но на самом деле я все-таки мечтал стать массовиком!

Мама и папа очень много размышляли о том, как меня правильно воспитывать. Я любил слушать их споры на эту тему. Мама считала, что «главное – это книги и школа», а папа неизменно напоминал, что именно физический труд сделал из обезьяны человека и что поэтому я прежде всего должен помогать взрослым дома, во дворе, на улице, на бульваре и вообще всюду и везде. Я с ужасом думал, что, если когда-нибудь мои родители наконец договорятся между собой, я пропал: тогда мне придется учиться только на пятерки, с утра до вечера читать книги, мыть посуду, натирать полы, бегать по магазинам и помогать всем, кто старше меня, таскать по улицам сумки. А в то время почти все в мире были старше меня…

Итак, мама и папа спорили, а я не подчинялся комунибудь одному, чтобы не обидеть другого, и делал все так, как хотел сам.

Накануне зимних каникул беседы о моем воспитании разгорались особенно жарко. Мама утверждала, что размеры моего веселья должны находиться в «прямой пропорциональной зависимости от отметок в дневнике», а папа говорил, что веселье должно быть в такой же точно зависимости от моих «трудовых успехов». Поспорив между собой, оба они приносили мне по билету на елочные представления.

Вот с одного такого представления все и началось…

Я хорошо запомнил тот день – последний день зимних каникул. Мои друзья уже просто рвались в школу, а я не рвался… И хотя из Елок, на которых я побывал, вполне можно было бы образовать небольшой хвойный лесок, я пошел на очередной утренник – в Дом культуры медицинских работников. Медицинским работником была сестра мужа маминой сестры; и хотя ни раньше, ни сейчас я бы не мог точно сказать, кем она мне приходится, билет на медицинскую Елку я получил.

Войдя в вестибюль, я поднял голову и увидел плакат: ПРИВЕТ УЧАСТНИКАМ КОНФЕРЕНЦИИ ПО ПРОБЛЕМАМ БОРЬБЫ ЗА ДОЛГОЛЕТИЕ!

А в фойе висели диаграммы, показывающие, как было написано, «рост снижения смертности в нашей стране». Диаграммы были весело обрамлены разноцветными лампочками, флажками и мохнатыми хвойными гирляндами.

Меня тогда, помнится, очень удивило, что кого-то серьезно занимают «проблемы борьбы за долголетие»: я не представлял себе, что моя жизнь может когда-нибудь кончиться. А мой возраст приносил мне огорчения только тем, что был слишком мал. Если незнакомые люди интересовались, сколько мне лет, я говорил, что тринадцать, потихоньку накидывая годик. Сейчас я уже ничего не прибавляю и не убавляю. А «проблемы борьбы за долголетие» не кажутся мне уж столь непонятными и ненужными, как тогда, много лет назад, на детском утреннике…

Среди диаграмм, на фанерных щитах, были написаны разные советы, необходимые людям, которые хотят подольше прожить. Я запомнил лишь совет о том, что надо, оказывается, поменьше седеть на одном месте и побольше двигаться. Я запомнил его для того, чтобы пересказать своим родителям, которые то и дело повторяли: «Хватит тебе носиться по двору! Хоть бы посидел немножко на одном месте!» А сидеть-то, оказывается, как раз и не нужно! Потом я прочитал большой лозунг: «Жизнь есть движение!» – и помчался в большой зал, чтобы принять участие в велосипедных гонках. В тот миг я, конечно, не мог предположить, что это спортивное соревнование сыграет совершенно неожиданную роль в моей жизни.

Нужно было сделать три стремительных круга на двухколесном велосипеде по краю зрительного зала, из которого были убраны все стулья. И хотя старики редко бывают спортивными судьями, но тут судьей был Дед-Мороз. Он стоял, словно на стадионе, с секундомером в руке и засекал время каждого гонщика. Точней сказать, он держал секундомер в нарядных серебристо-белых рукавицах. И весь был нарядный, торжественный: в тяжелой красной шубе, прошитой золотыми и серебряными нитками, в высокой красной шапке с белоснежным верхом и с бородой, как полагается, до самого пояса.

ПОКА ЕЩЕ НЕ НАЧАЛАСЬ СКАЗКА...

Эту дорогу я знаю наизусть, как любимое стихотворение, которое никогда не заучивал, но которое само запомнилось на всю жизнь. Я мог бы идти по ней зажмурившись, если бы по тротуарам не спешили пешеходы, а по м- товой не мчались автомашины и троллейбусы...

Иногда по утрам я выхожу из дому вместе с ребятами, которые в ранние часы бегут той самой дорогой. Мне кажется, что вот-вот сейчас из окна высунется мама и крикнет мне вдогонку с четвертого этажа: "Ты забыл на столе свой завтрак!" Но теперь я уже редко что-нибудь забываю, а если бы и забыл, не очень-то прилично было бы догонять меня криком с четвертого этажа: ведь я уже давно не школьник.

Помню, однажды мы с моим лучшим другом Валериком сосчитали зачем-то количество шагов от дома до школы. Теперь я делаю меньше шагов: ноги у меня стали длиннее. Но путь продолжается дольше, потому что я уже нмо- гу, как раньше, мчаться сломя голову. С возрастом люди вообще чуть-чуть замедляют шаги, и чем человек старше, тем меньше ему хочется торопиться.

Я уже сказал, что часто по утрам иду вместе с ребятами дорогой моего детства. Я заглядываю в липа мальчишкам и девчонкам. Они удивляются: "Вы кого-нибудь потеряли?" А я и в самом деле потерял то, что уже невозможно найти, отыскать, но и забыть тоже невозможно: свои школьные годы.

Впрочем, нет... Они не стали только воспоминанием - они живут во мне. Хотите, они заговорят? И расскажут вам много разных историй?.. Или лучше одну историю, но такую, какая, я уверен, не случалась ни с кем из вас никогда!

САМЫЙ НЕОБЫЧАЙНЫЙ ПРИЗ

В ту далекую пору, о которой пойдет речь, я очень любил... отдыхать. И хотя к двенадцати годам я вряд ли успел от чего-нибудь слишком уж сильно устать, но я мечтал, чтобы в календаре все поменялось: пусть в дни, которые сверкают красной краской (этих дней в календаре так емно- го!), все ходят в школу, а в дни, которые отмечены обыкновенной черной краской, развлекаются и отдыхают. И тогда можно будет с полным новани- ем сказать, мечтал я, что посещение школьных занятий - это длнас нас- тоящий праздник!

На уроках я до того часто надоедал Мишке-будильнику (отец подарил ему огромные старые часы, которые тяжело было носить на руке), что Мишка сказал однажды:

Не спрашивай меня больше, сколько осталось до звонка: аждые пят- надцать минут я буду понарошку чихать.

Так он и делал.

Все в классе решили, что у Мишки "хроническая простуда а учительни- ца даже принесла ему какой-то рецепт. Тогда он перестал чихать и перешел на кашель: от кашля ребята все же не так сильно вздрагили, как от ог- лушительного Мишкиного "апчхи!".

За долгие месяцы летних каникул многие ребята прос уставали отды- хать, но я не уставал. С первого сентября я уже начинал подсчитывать, сколько дней осталось до зимних каникул. Эти каникулы нравились мне больше других: они, хоть и были короче летних, но зато приносили с собой елочные праздники с Дедами-Морозами, Снегурочками иарядными подарочны- ми пакетами. А в пакетах были столь любимые мною ту пору пастила, шо- колад и пряники. Если б мне разрешили есть их три раза в день, вместо завтрака, обеда и ужина, я согласился бы сразу,е задумываясь ни на од- ну минуту!

Задолго до праздника я составлял точный спок всех наших родственни- ков и знакомых, которые могли достать билеты на Елку. Дней за десять до первого января я начинал звонить.

С Новым годом! С новым счастьем! - говорил я двадцатого декабря.

Уж очень ты рано поздравляешь, - удивлялись взрослые.

Но я-то знал, когда надо поздравлять: ве билеты на Елку везде расп- ределялись заранее.

Ну, а как ты заканчиваешь вторую четрть? - неизменно интересова- лись родные и знакомые.

Неудобно как-то говорить о самом се... - повторял я фразу, услы- шанную однажды от папы.

Из этой фразы взрослые почему-то немедленно делали вывод, что я - круглый отличник, и завершали нашу беседу словами:

Надо бы тебе достать билет на Елку! Как говорится, кончил дело - гуляй смело!

Это было как раз то, что нужно: гулять я очень любил!

Но вообще-то мне хотелось немного менить эту известную русскую по- говорку - отбросить два первых слова и оставить только два последних: "Гуляй смело!"

Ребята в нашем классе мечтали о разном: строить самолеты (которые тогда еще называли аэропланами), водить по морям корабли, быть шоферами, пожарниками и вагоновожатыми... И только я один мечтал стать массовиком. Мне казалось, что нет ничего приятней этой профессии: с утра до вечера веселиться самому и веселить других! Правда, все ребята открыто говорили о своих мечтах и даже писали о них в сочинениях по литературе, а я о своем заветном желании почему-то умчивал. Когда же меня в упор спраши- вали: "Кем ты хочешь стать в будум?" - я каждый раз отвечал по-разно- му: то летчиком, то геологом, то врачом. Но на самом деле я все-таки мечтал стать массовиком!

Мама и папа очень много размляли о том, как меня правильно воспиты- вать. Я любил слушать их споры на эту тему. Мама считала, что "главное - это книги и школа", а папа неизменно напоминал, что именно физический труд сделал из обезьяны челова и что поэтому я прежде всего должен по- могать взрослым дома, во дворе, на улице, на бульваре и вообще всюду и везде. Я с ужасом думал, чт если когда-нибудь мои родители наконец до- говорятся между собой, я пропал: тогда мне придется учиться только на пятерки, с утра до вечераитать книги, мыть посуду, натирать полы, бе- гать по магазинам и помогать всем, кто старше меня, таскать по улицам сумки. А в то время почти все в мире были старше меня...

Итак, мама и папа спорили, а я не подчинялся комунибудь одному, чтобы не обидеть другого, и делал все так, как хотел сам.

Накануне зимних каникул беседы о моем воспитании разгорались особенно жарко. Мама утверждала, что размеры моего веселья должны находиться в "прямой пропорциональнозависимости от отметок в дневнике", а папа го- ворил, что веселье должно быть в такой же точно зависимости от моих "трудовых успехов". Ппорив между собой, оба они приносили мне по биле- ту на елочные представления.

Вот с одного такого представления все и началось...

Я хорошо запомнил тот день - последний день зимних каникул. Мои друзья уже просто рвались в школу, а я не рвался... И хотя из Елок, на которых я побывал, олне можно было бы образовать небольшой хвойный ле- сок, я пошел на оредной утренник - в Дом культуры медицинских работни- ков. Медицинским работником была сестра мужа маминой сестры; и хотя ни раньше, ни сейч я бы не мог точно сказать, кем она мне приходится, би- лет на медицинскую Елку я получил.

Войдя в вестибюль, я поднял голову и увидел плакат: ПРИВЕТ УЧАСТНИКАМ КОНФЕРЕНЦИИ ПО ПРОБЛЕМАМ БОРЬБЫ ЗА ДОЛГОЛЕТИЕ!

А в фойе висели диаграммы, показывающие, как было написано, "рост снижения смертности в нашей стране". Диаграммы были весело обрамлены разноцветными лампочками, флажками и мохнатыми хвойными гирляндами.

Меня тогда, помнится, очень удивило, что кого-то серьезно занимают "проблемы борьбы за долголетие": я не представлял себе, что моя жизнь может когда-нибудь кончиться. А мой возраст приносил мне огорчения только тем, что был слишком мал. Если незнакомые люди интересовались, сколько мне лет, я говорил, что тринадцать, потихоньку накидывая годик. Сейчас я уже ничего не прибавляю и не убавляю. А "проблемы борьбы за долголетие" не кажутся мне уж столь непонятными и ненужными, как тогда, много лет назад, на детском утреннике...

Среди диагмм, на фанерных щитах, были написаны разные советы, необ- ходимые людям, которые хотят подольше прожить. Я запомнил лишь совет о том, что надо, оказывается, поменьше седеть на одном месте и побольше двигаться. Я запомнил его для того, чтобы пересказать своим родителям, которые то дело повторяли: "Хватит тебе носиться по двору! Хоть бы по- сидел немножко на одном месте!" А сидеть-то, оказывается, как раз и не нужно! Пом я прочитал большой лозунг: "Жизнь есть движение!" - и пом- чался в большой зал, чтобы принять участие в велосипедных гонках. В тот миг я, конечно, не мог предположить, что это спортивное соревнование сыграет совершенно неожиданную роль в моей жизни.

Нужно было сделать три стремительных круга на двухколесном велосипеде по краю зрительного зала, из которого были убраны все стулья. И хотя старики редко бывают спортивными судьями, но тут судьей был Дед-Мороз. Он стоя словно на стадионе, с секундомером в руке и засекал время каж- дого нщика. Точней сказать, он держал секундомер в нарядных серебрис- то-лых рукавицах. И весь был нарядный, торжественный: в тяжелой крас- ной шубе, прошитой золотыми и серебряными нитками, в высокой красной шапке с белоснежным верхом и с бородой, как полагается, до самого пояса.

Обычно везде, и даже на праздничных утренниках, у каждого из моих друзей было какое-то свое особое увлечение: один любил скатываться вниз с деревянной горки - и делал это столько раз подряд, что за несколько часов успевал протереть штаны; другой не вылезал из кинозала, а третий селял в тире до тех пор, пока ему не напоминали, что и другие тоже хо- тят пострелять. Я успевал испытать все удовольствия, на которые давал право пригласительный билет: и съехать с горки, и промахнуться в тире, и выловить металлическую рыбку из аквариума, и покружиться на карусели, и разучить песню, которую все уже давно знали наизусть. Поэтому на велосипедные гонки я явился немного утомленным - не в луч- шей форме, как говорят спортсмены. Но когда я услышал, как Дед-Мороз громко провозгласил: "Победитель получит самый необычайный приз за всю историю новогодних елок!" - силы ко мне вернулись и я почувствовал себя абсолютно готовым к борьбе.

До меня по залу пронеслись девять юных гонщиков, и время каждого было громогласно, на весь зал, объявлено Дедом-Морозом.

Десятый - и последний! - объявил Дед-Моро

Его помощник - массовик дядя Гоша подкатил ко мне облезлый двухкос- ный велосипед. До сих пор я помню все: и что верхняя крышечка звонка бы- ла оторвана, и что на раме облупилась зеленая краска, и что в переднем колесе не хватало спиц.

Набери две двойки на телефоне и произнеси свое желание - в Стране Вечных Каникул его тут же исполнят. Наверное, это предел мечтаний, когда каждый день жизни наполнен праздниками и весельем. Не нужно идти в школу, делать уроки, помогать по дому, а только веселиться. И так можно прожить не один десяток лет. Вот только разве не появится чувство одиночества? В страну, где кроме тебя нет ни одного жителя, непросто навсегда переехать. И краткое содержание рассказа «В Стране Вечных Каникул» поведает об этом.

Несколько слов об авторе

Пересказывать краткое содержание книги «В Стране Вечных Каникул» лучше после того, как будет сказано несколько слов о ее авторе.

Анатолий Георгиевич Алексин родился 3 августа 1924 года. В историю русской литературы вошел как автор детских и юношеских произведений. За свои творческие достижения был награжден орденом Ленина, правительственными наградами, а также получил два ордена Трудового Красного Знамени. Он прожил долгую жизнь, умер в возрасте 93 лет в Люксембурге.

За время своей деятельности успел написать 34 рассказа, 14 пьес, 3 романа, 39 повестей, 12 сценариев, которые были экранизированы, и бесчисленное количество стихотворений, что время от времени появлялись в разных советских журналах. Впервые он дебютировал еще в подростковом возрасте и с того времени писательская деятельность заняла основное место в его жизни. Был он гением в своей сфере или нет, судить читателю, именно для этого представлено произведения «В Стране Вечных Каникул» краткое содержание.

Главный герой

«Если бы все дни в календаре, что отмечены красным цветом, были учебными, а остальные считались каникулами, тогда походы в школу можно было назвать настоящим праздником». Очень часто о такой перемене думал главный герой рассказа «В Стране Вечных Каникул». Краткое содержание произведения стоит начать именно с этого. Главный герой был обычным двенадцатилетним школьником, и больше всего он любил отдыхать. Вот только, в отличие от своих сверстников, которые под конец каникул желали вернуться в школу, хотел, чтобы праздничные дни никогда не заканчивались.

Новый год

И больше чем летние каникулы, он любил новогодние праздники. Еще в 20-х числах декабря он начинал обзванивать знакомых и родственников с поздравлениями. В частности, это делалось для того, чтобы ему не забыли взять пригласительные на елку.

Это произошло в последний день зимних каникул. Главный герой отправляется на елку в Дом культуры медицинских работников. В большом зале проходили велосипедные гонки. Мальчик услышал, как Дед Мороз объявляет о ценном и необычном призе для победителя велосипедного турнира. Хотя мальчик уже устал от развлечений на других локациях, желание заполучить необычный подарок придало ему сил, и он поставил новый рекорд.

Желание

В награду за победу в велосипедных гонках Дед Мороз ему предлагает загадать одно желание, которое обязательно исполнится. Главный герой задумался: он мог попросить о чем угодно. К примеру, дружить с Валериком (своим лучшим другом) всю жизнь, или чтобы домашние задания отменили, а работа по дому делалась сама собой. Но главный герой попросил, чтобы каникулы никогда не заканчивались и он мог постоянно развлекаться. На следующий день он действительно попадает в Страну Вечных Каникул. Краткое содержание дальнейших событий поведает о жизни главного героя в мире его мечты.

Мир мечты

На следующее утро после праздника в Доме культуры медицинских работников у главного героя не зазвонил будильник, родители не торопились его будить и даже друг Валерик не позвонил в его дверь, когда уже пришло время идти в школу. Но особенно Петю удивило наставление отца «Перевернись на другой бок и продолжай спать!».

Когда родители главного героя ушли на работу, ему удалось выйти на улицу. Он прошелся по старой знакомой дороге, что вела к школе, и которую он мог пройти с закрытыми глазами. Повстречал несколько своих знакомых, но они словно не замечали его, хотя раньше накинулись бы с расспросами о том, как прошли каникулы. Бесцельно блуждая, Петр вышел на мостовую, где милиционер направил его на остановку троллейбуса.

Общественный транспорт с надписью «В ремонт» был специально предназначен для Пети и довез его к Дому культуры медицинских работников. Там все было так же, как и вчера: Дед Мороз, елка, конкурсы, концерт и подарки. С одной только поправкой: все это было для него одного. Поначалу было весело. Петя выходил победителем из любого соревнования, даже если в чем-то и был плох - у него ведь не было конкурентов. Да и все призы достались ему. Вот только петь хором в одиночестве было совсем не весело. Но он готов терпеть, ведь стал первым жителем (каникуляром) в Стране Вечных Каникул. В кратком содержании стоит также упомянуть, что ему стали доступны все развлечения - от цирка до кино.

Товарищи, друзья, старушки

Даже во дворе его стали замечать старшие товарищи и вели себя так, чтобы Петя мог хорошо развлечься. Ему уступали место в бильярд или принимали в футбольную команду, хотя в этой игре он не особо блистал успехами. Изменился и его рацион - теперь он питался исключительно пряниками, пастилой и шоколадными медалями, а все его тетради и учебники мама заперла в шкафу.

Теперь он мог ежедневно посещать кино, цирк, аттракционы или другие развлечения, что доступны для его возраста. Есть сколько угодно сладостей, и дворовые товарищи всегда и во всем ему уступали. Но даже самый сладкий плод приедается со временем.

Спустя полтора месяца Петя уже не мог смотреть на сладости, а начал мечтать о черном хлебе. В кинотеатре его невзлюбили зрители, потому что, видя фильм по нескольку раз, он начинал пересказывать содержание. А товарищи просто жили своей жизнью, из-за чего Петя много времени проводил со стариками во дворе.

Кратким содержанием «В Стране Вечных Каникул» сложно передать состояние человека, который остается позади. Товарищи Пети, хоть и уступали ему во всем, но жили своей веселой, хоть и трудной школьной жизнью. Они посещали уроки, принимали участие в различных мероприятиях и просто двигались вперед. Пожалуй, это и есть самое страшное - остаться позади, хотя начинали вы все вместе.

Разорвать замкнутый круг

Петя решает, что пора от этого всего избавиться. Одним утром он обманывает маму и собирает портфель. На пути к школе ему встречается множество препятствий, которые не пускают его к знаниям. Перелезая через забор, он падает, и милиционер, который находился под волшебством Деда Мороза, отвозит Петю в Дом культуры медицинских работников.

После разговора с Дедом Морозом Петя возвращается к обычной жизни, а Страна Вечных Каникул прекращает свое существование.

О чем хотел сказать А. Алексин? Из краткого содержания «В Стране Вечных Каникул» это становится понятным - без дружбы даже безделье и веселье в тягость.

Краткое содержание Алексин В стране вечных каникул для читательского дневника
Произведение повествует о маленьком ленивце, для которого безделье был нормой. Вся история начинается с того что у Пети наконец начались зимние каникулы, и он от души решил отдохнуть. Когда была елка, то мальчик пожелал, чтобы праздники с отдыхом никогда не заканчивались, и чтобы его все веселили. Дед Мороз выполнил его желание и отправил его в страну вечных каникул. Петю огорчило то, что он будет участвовать в этом без своего лучшего приятеля Валерика.

Следующий день для него стал поистине волшебным. Во-первых, утром он не услышал звонок будильника, который должен был разбудить его в школу. Во-вторых, родители не настаивали на том,чтобы он отправился на учебу. Поэтому Петя смело вышел на улице, где встретил стража порядка, отправившего его на елку. Прибыв на праздник, он не увидел там ни ребятишек, ни взрослых. Все подарки достались только ему. Довольный мальчик отправился домой. Петю предупредили, что в этой стране он сможет легко заказывать развлечения. А основным моментом будет то, что он всегда сможет побеждать в разных конкурсах и состязаниях и получать за это призы. Для того, чтобы угодить Пете, ребята, поставив его вратарем, потерпели поражение в матче по хоккею соседским мальчишкам. Огорченные, они даже не взяли у него конфеты, которыми он хотел их угостить.

Дома же мама объявила, что теперь она ему готовить не будет, а его едой станут сладости. Наш главный герой всегда ездил на личном троллейбусе, который отвозил его на цирковое представление. Там у него была возможность проделывать разные трюки. Один раз он захотел показать ребятам, какой он сильный. Для этого он попросил Снегурочку пригласить от его имени на развлечение. Петя перед всеми без труда поднял тяжелые гири, что вызвал у детей восторг. Только Валерик не поверил его недюжинной силе и поинтересовался, как он это сделал.

Шло время. Ребята организовали в школе интересный кружок, и постоянно после его посещения что-то обсуждали. Только Петя посещал все - так же елку, где практически все стихи изучил. Частое посещение кинотеатра тоже не радовало мальчика, потому что ему не с кем было обсудить фильмы. Ему надоело кушать одни только сладости. Он мечтал о простой картошке с хлебом. Петя все время был один, общался во дворе со стариками и знал все их болезни.

Однажды наш персонаж решил убежать из этой скучной страны и отправиться в школу. Много препятствий он встретил на своем пути, но все-таки Дед Мороз, видя, что мальчик осознал свою ошибку, отпустил его к друзьям.

Стр. 1 из 25

Поистине необычное событие происходит в жизни юного героя: он попадает в страну, которой не найдешь ни на одной карте, ни на одном глобусе, – Страну Вечных Каникул. Наверное, некоторые из вас, ребята, тоже не прочь попасть в эту сказочную страну. Ну что ж, надеемся, что, прочитав повесть-сказку, вы поймете… Впрочем, не хочется забегать вперед! Напомним лишь вам всем пушкинские строки: Сказка – ложь, да в ней намек! Добрым молодцам урок.

Эту дорогу я знаю наизусть, как любимое стихотворение, которое никогда не заучивал, но которое само запомнилось на всю жизнь. Я мог бы идти по ней зажмурившись, если бы по тротуарам не спешили пешеходы, а по мостовой не мчались автомашины и троллейбусы…

Иногда по утрам я выхожу из дому вместе с ребятами, которые в ранние часы бегут той самой дорогой. Мне кажется, что вот-вот сейчас из окна высунется мама и крикнет мне вдогонку с четвертого этажа: «Ты забыл на столе свой завтрак!» Но теперь я уже редко что-нибудь забываю, а если бы и забыл, не очень-то прилично было бы догонять меня криком с четвертого этажа: ведь я уже давно не школьник.

Помню, однажды мы с моим лучшим другом Валериком сосчитали зачем-то количество шагов от дома до школы. Теперь я делаю меньше шагов: ноги у меня стали длиннее. Но путь продолжается дольше, потому что я уже не могу, как раньше, мчаться сломя голову. С возрастом люди вообще чуть-чуть замедляют шаги, и чем человек старше, тем меньше ему хочется торопиться.

Я уже сказал, что часто по утрам иду вместе с ребятами дорогой моего детства. Я заглядываю в липа мальчишкам и девчонкам. Они удивляются: «Вы кого-нибудь потеряли?» А я и в самом деле потерял то, что уже невозможно найти, отыскать, но и забыть тоже невозможно: свои школьные годы.

Впрочем, нет… Они не стали только воспоминанием – они живут во мне. Хотите, они заговорят? И расскажут вам много разных историй?.. Или лучше одну историю, но такую, какая, я уверен, не случалась ни с кем из вас никогда!

САМЫЙ НЕОБЫЧАЙНЫЙ ПРИЗ

В ту далекую пору, о которой пойдет речь, я очень любил… отдыхать. И хотя к двенадцати годам я вряд ли успел от чего-нибудь слишком уж сильно устать, но я мечтал, чтобы в календаре все поменялось: пусть в дни, которые сверкают красной краской (этих дней в календаре так немного!), все ходят в школу, а в дни, которые отмечены обыкновенной черной краской, развлекаются и отдыхают. И тогда можно будет с полным основанием сказать, мечтал я, что посещение школьных занятий – это для нас настоящий праздник!

На уроках я до того часто надоедал Мишке-будильнику (отец подарил ему огромные старые часы, которые тяжело было носить на руке), что Мишка сказал однажды:

– Не спрашивай меня больше, сколько осталось до звонка: каждые пятнадцать минут я буду понарошку чихать.

Так он и делал.

Все в классе решили, что у Мишки «хроническая простуда», а учительница даже принесла ему какой-то рецепт. Тогда он перестал чихать и перешел на кашель: от кашля ребята все же не так сильно вздрагивали, как от оглушительного Мишкиного «апчхи!».

За долгие месяцы летних каникул многие ребята просто уставали отдыхать, но я не уставал. С первого сентября я уже начинал подсчитывать, сколько дней осталось до зимних каникул. Эти каникулы нравились мне больше других: они, хоть и были короче летних, но зато приносили с собой елочные праздники с Дедами-Морозами, Снегурочками и нарядными подарочными пакетами. А в пакетах были столь любимые мною в ту пору пастила, шоколад и пряники. Если б мне разрешили есть их три раза в день, вместо завтрака, обеда и ужина, я согласился бы сразу, не задумываясь ни на одну минуту!

Задолго до праздника я составлял точный список всех наших родственников и знакомых, которые могли достать билеты на Елку. Дней за десять до первого января я начинал звонить.

– С Новым годом! С новым счастьем! – говорил я двадцатого декабря.

– Уж очень ты рано поздравляешь, – удивлялись взрослые.

Но я-то знал, когда надо поздравлять: ведь билеты на Елку везде распределялись заранее.

– Ну, а как ты заканчиваешь вторую четверть? – неизменно интересовались родные и знакомые.

– Неудобно как-то говорить о самом себе… – повторял я фразу, услышанную однажды от папы.

Из этой фразы взрослые почему-то немедленно делали вывод, что я – круглый отличник, и завершали нашу беседу словами:

– Надо бы тебе достать билет на Елку! Как говорится, кончил дело – гуляй смело!

Это было как раз то, что нужно: гулять я очень любил!

Но вообще-то мне хотелось немного изменить эту известную русскую поговорку – отбросить два первых слова и оставить только два последних: «Гуляй смело!»

Ребята в нашем классе мечтали о разном: строить самолеты (которые тогда еще называли аэропланами), водить по морям корабли, быть шоферами, пожарниками и вагоновожатыми… И только я один мечтал стать массовиком. Мне казалось, что нет ничего приятней этой профессии: с утра до вечера веселиться самому и веселить других! Правда, все ребята открыто говорили о своих мечтах и даже писали о них в сочинениях по литературе, а я о своем заветном желании почему-то умалчивал. Когда же меня в упор спрашивали: «Кем ты хочешь стать в будущем?» – я каждый раз отвечал по-разному: то летчиком, то геологом, то врачом. Но на самом деле я все-таки мечтал стать массовиком!

Мама и папа очень много размышляли о том, как меня правильно воспитывать. Я любил слушать их споры на эту тему. Мама считала, что «главное – это книги и школа», а папа неизменно напоминал, что именно физический труд сделал из обезьяны человека и что поэтому я прежде всего должен помогать взрослым дома, во дворе, на улице, на бульваре и вообще всюду и везде. Я с ужасом думал, что, если когда-нибудь мои родители наконец договорятся между собой, я пропал: тогда мне придется учиться только на пятерки, с утра до вечера читать книги, мыть посуду, натирать полы, бегать по магазинам и помогать всем, кто старше меня, таскать по улицам сумки. А в то время почти все в мире были старше меня…

Итак, мама и папа спорили, а я не подчинялся комунибудь одному, чтобы не обидеть другого, и делал все так, как хотел сам.

Накануне зимних каникул беседы о моем воспитании разгорались особенно жарко. Мама утверждала, что размеры моего веселья должны находиться в «прямой пропорциональной зависимости от отметок в дневнике», а папа говорил, что веселье должно быть в такой же точно зависимости от моих «трудовых успехов». Поспорив между собой, оба они приносили мне по билету на елочные представления.

Вот с одного такого представления все и началось…

Я хорошо запомнил тот день – последний день зимних каникул. Мои друзья уже просто рвались в школу, а я не рвался… И хотя из Елок, на которых я побывал, вполне можно было бы образовать небольшой хвойный лесок, я пошел на очередной утренник – в Дом культуры медицинских работников. Медицинским работником была сестра мужа маминой сестры; и хотя ни раньше, ни сейчас я бы не мог точно сказать, кем она мне приходится, билет на медицинскую Елку я получил.